Государство и его нефтяные ресурсы

Крупнейшая экологическая катастрофа в Мексиканском заливе ничему не научила ни глобальных аналитиков, ни  специалистов по бурению: нефтяные компании подбираются к заповедной Арктике, в то время, как ликвидация разлива нефти в Атлантике продолжается, инженерной мысли так и не удалось изобрести универсальный «привентор», который мог быть сконструирован  по принципу подводной лодки, и работать на большой глубине.
Прошло время, и возникла новая глобальная угроза: русскими военными биологами была выведена «супербактерия», способная пожирать нефть с утроенной яростью, на фоне своего предыдущего прототипа. Её экспортировали на Запад, насытившись нефтью, она стала уничтожать всё остальное, вплоть до буровых платформ. (Похожий случай уже имел место в истории мировых экспериментов, когда некий «любитель» скрестил гигантских африканских пчёл со злыми американскими, те покинули ульи, и до сих пор никто не может справиться с этим кошмаром). Жители акватории Мексиканского залива и Карибского моря завалили миллиардными исками «BMP», в это время основной руководитель РФ заключил с данной фирмой контракт, подведя черту своему решению, как всегда, эффектной русской прибауткой: «за одного битого двух небитых дают».
Так каково наше будущее?
Человечество, затаив дыхание, ожидает Апокалипсис, размышляя, по каким признакам распознать его Четырёх Всадников, ожидая астероида, не замечая вшу на собственной реснице, принимая её за шестивёсельный ял на бесконечном горизонте: ведь мало кому приходило в голову, что если бы в Мексиканском заливе, на глубине трёх километров, были серьёзные аномальные давления и сероводород, аварию бы ни за что не ликвидировали, и к настоящему моменту весь океан планеты был бы мёртвым, но, скорее всего, в России тех, кто принимает решения, расстроило бы в основном закрытие японских ресторанов.
В 1983 году я закончил СГУ по специальности «Поиск и разведка нефтяных и газовых месторождений», и шесть лет проработал непосредственно в нефтяном бурении, а также в службе ликвидации аварий на буровых, темой моего диплома был «Проект «Махол» и бурение на верхнюю мантию», так что в данном вопросе я разбираюсь профессионально, и могу отвечать за слова: если глобальная добыча нефти в Северном Ледовитом океане будет осуществлёна, человечеству можно будет проститься не только с рыбной кухней, но и с гостеприимной планетой, которую в русском фольклоре  трогательно называют «матерью». Робкие голоса «зелёных» задавлены властью денег, и все проекты в поисках так называемых «альтернативных» источников энергии корректно, но безупречно душатся «глобальным управлением», которое собралось именно вокруг нефтяных ресурсов, а, согласно «Капиталу» К. Маркса, как только прибыль переваливает за триста процентов, «капиталист теряет совесть». Энергоснабжение по-прежнему производиться способами, смертельно опасными для выживания планеты, государства изображают лояльность к передовым разработкам, позволяющим избавить нашу «Мать» от полного уничтожения, современные философы же (продвигающие свои идеи в основном в Голливуде), сочинили хитрую догму, что, де, человеческий вид изначально запрограммирован на самоуничтожение, что давно было заявлено, кстати, в российском фольклоре крылатым клише: «после нас – хоть потоп». Даже после Чернобыля и Фокусимы строятся новый ядерные электростанции, не смотря на самые мрачные прогнозы в глобальной тектонике, (всё это сказки, оптимистичными тонами заявляют «ответственные» лица, вы панике не поддавайтесь, и т.д.). Невзирая на революционную смену  магнитных полюсов Земли, мы подливаем масла в огонь, и продолжаем убивать планету, упиваясь собственным безрассудством и прозорливостью старых русских истин, многократно проверенных временем, например: «Гром не грянет, мужик не перекрестится».
Антропологи утверждают, что после того, как у первобытного человека завелась собака, у него деформировался концепт, отвечающий за безопасность. Что касается конкретно России, думается, что забери у нас ресурсы, мы просто вымрем с голоду: у японцев было больше времени сплотиться, и научиться выживать без полезных ископаемых, но они пожертвовали морем, в том числе и ради своей национальной кухни («все мы грешны», заявляют русские). Кроме того, по мнению социологов, наше самосознание ближе к азиатскому, нежели в Европейскому.
Отсюда и весьма самоуверенный тон управленцев нефтяных компаний, никогда не работавших непосредственно в добыче или эксплуатации: в России должности раздаются по «семейным» обстоятельствам, так что в управлениях буровых работ («УБР») ныне «каждый суслик – агроном», а «всякая мокрица хочет летать, как птица». Чиновники не ведают, что остаётся на родной земле после того, как её уродуют буровые установки. А правда такова: в местах разбуривания и эксплуатации даже безо всяких аварий никогда ничего не произрастает, гибнет любая флора и фауна, кроме, разумеется, специально выведенных бактерий. Тому пример, нефтяной фонтан на Тенгизе в Западном Казахстане, где мне пришлось работать, аварию ликвидировали два года, с большим количеством человеческих жертв, месторождение было уничтожено, и, повторяю, если бы таковое случилось на океанской глубине, решение задачи была бы технически невозможно. В умах мечтателей преобладают проекты эвакуации на родной Марс (судя по последним данным все мы – марсиане), однако до проблем насущных дело не доходит. Вероятно, нефтяная геология перестала быть романтической профессией.
А.Р. Антипов (Дэлль-Василевский), www.dell-v.ru